Main menu
Ребенка обзывают в школе — что делать родителям
Ни одно поколение не обошлось без такого зла детства, как обзывание. Вспомнят это и бабушка с дедушкой, и мама с папой. Такие эпизоды с внутренним содроганием вспоминают те, кого дразнили, и нередко со стыдом те, кто дразнил. Потому что понимание состояния обижаемого приходит уже в зрелые годы, когда вашего ребенка дразнят в детском коллективе и душа болит за него. Противостоять обидчику нелегко, ведь дразнят и унижают тех, кто слабее.
Не каждый ребенок посвятит родителей в такую проблему. Можно только по каким-то косвенным признакам догадываться, что ребенка обзывают в школе. Он может стать замкнутым, раздражительным, отказываться ходить в школу/садик, симулировать болезни. Следует обратить особое внимание, если у ребенка стали чаще появляться синяки и ссадины.
Все мы родом из детства, события из которого оказывают влияние на всю дальнейшую жизнь, помогая или мешая жить взрослому. И когда мы узнаем, что обзывают ребенка, то мысленно, не отдавая себе в этом отчета, видим эту ситуацию через свое детство и советы даем, исходя из опыта прошлой жизни. Не всегда это правильные советы, не всегда ребенок готов их принять и применить.
Однако если случилась такая беда, то оставлять все как есть нельзя. С помощью системно-векторной психологии Юрия Бурлана разберемся в причинах обзывания, а также, как помочь грамотно ребенку, который столкнулся с такой проблемой.
«Научиться ставить на место»
Буллинг (от английского bullying) — травля, агрессивное преследование одного из членов коллектива. С этим сталкивается почти каждый школьник: кто-то был жертвой, а кто-то — свидетелем унижений и избиений сверстника.
«Я была жертвой буллинга с 6 по 9 класс, — вспоминает жительница Челябинска Виктория. — Отличалась от сверстников тем, что весила под 70 кг. Ну и что с того, что я жирная? До сих пор недоумеваю. Но дети — самые злые из людей. Поэтому меня постоянно донимали: обзывали жиромясокомбинатом, на физкультуре вставали в рядок около козла и ржали, пока я прыгала через него (а я, кстати, прыгала), дергали за волосы и всячески унижали. Сидеть со мной за партой считалось стыдным. Друзей у меня не было в классе. Одна девочка пыталась иногда разговаривать со мной, звонила по телефону домой. Мы с ней делали вместе уроки. Но потом я поняла, что ей от меня и надо было это: списывать „домашку“. И она дружила со мной, пока никто не видит. Учителя делали вид, что ничего не происходит. Им всем было на меня наплевать».
Виктория терпела унижения, а потом решила ставить одноклассников на место. Не проглатывать обиды, а доводить месть каждому до конца: усиленно жаловалась учителям, причем требовала наказать обидчика, приводила в школу родителей, чтобы они разговаривали с одноклассниками, перестала давать списывать на уроке и сама получала лучшие оценки. Постепенно от нее стали отставать: теперь ее побаивались, хотя, возможно, и продолжали ненавидеть.
«Все закончилось, когда я выпустилась из школы и поступила в техникум, — откровенничает Вика. — Здесь были более умные и воспитанные дети. Поэтому я сейчас вспоминаю те годы и хочу сказать всем жертвам травли: это закончится, как только вы выпуститесь из своих проклятых школ».
